ИСТОРИИ ДОНОРОВ
Это были одни из самых важных 90 минут в моей жизни
Мой первый опыт донорства был в 2012 году, когда я училась на первом курсе университета. Сколько себя помню, мне всегда была близка идея безвозмездной помощи, волонтёрства и равного доступа к ресурсам, а тут около деканата повесили объявление о возможности сдать кровь в поликлинике университета, и решение было принято (отчего нет, когда даже не нужно искать руководство к действию). Немного беспокоил риск не пройти медосмотр по зрению и состоянию сосудов, но всё обошлось, сам процесс оказался быстрым и не страшным, а послевкусие приятным — тот день был прожит не зря, во имя чего-то.
Через год тем же путём состоялась моя вторая кроводача. Не знаю судьбу сданных мною в совокупности 700 миллилитров, потому что не помню, насколько ответственно я готовилась к донации, соблюдала ли диету и другие предписания.
Потому и хочется мне рассказать подробнее не о первых двух, а о своём третьем опыте донорства. В этот раз никто не подсказывал, не обещал «плюшек» и очистки кармы. Просто был обычный понедельник, зашёл разговор с близким человеком и стало понятно, что больше бездействовать невмоготу.
Так вышло, что я уже три года учусь в ста метрах от удивительно красивого и яркого ФНКЦ ДГОИ им. Дмитрия Рогачёва, где есть станция переливания крови. И, как это часто бывает в жизни, когда всё оказывается переплетено красной ниткой, мои спонтанные спутники оказались связаны с этим центром: кто-то здесь когда-то работал, кто-то сдавал кровь… Мы постарались подготовиться основательно: ели много углеводов накануне, легко позавтракали согласно меню донора, выспались и правильно настроились. Нас встретили чистыми просторными холлами, прекрасной организацией, полезными рекомендациями и сладким чаем с печеньем.
После медосмотра мне сказали, что у меня очень хорошие вены и отличные анализы и предложили сдать кровь на плазму и тромбоциты — процедура крайне нужная, но длительная — около полутора часов. Стало не по себе: 90 минут в кресле с иголкой в коже! Но почему-то мне показалось, что врач не зря подчеркнул её нужность пациентам. Я согласилась.
…Это были одни из самых важных 90 минут в моей жизни. На каждом аппарате для сбора плазмы висела табличка с именем ребёнка, которому предназначались собранные продукты крови. Егорка, Николаша… Меня посещали разные мысли, пока я смотрела на экран, который сообщал мне, когда нужно качать кровь и когда перестать. Дима Рогачёв, в честь которого назван Центр, мог бы быть моим ровесником, но умер в 2007 году от лейкоза. Я молода и здорова. Мне повезло родиться в эпоху, когда можно и нужно бороться за равные политические, экономические и социальные права. Так почему же мы не боремся за равные права на жизнь для таких, как Дима, Егорка и Николаша? Почему я не приходила раньше? Ведь мне совершенно не жалко своих тромбоцитов, я отращу себе новые за две недели и даже не почувствую их временного отсутствия.
Чак Паланик писал: «Я не хочу прожить жизнь без единого шрама на теле». И подразумевал он не донорство, а подпольные бои как способ менять себя, расширять горизонты, перестать быть сосредоточенным на себе, своих проблемах и низких порывах души. Но у донорства крови для достижения этих целей есть несомненное преимущество: оно спасает жизни, дарит душевное равновесие и совершенно не оставляет шрамов.
Эльвира Дерябина, г. Москва
